{jcomments on}За последние месяцы в средствах массовой информации в растущем количестве появляются сообщения о стачках и других акциях протеста в Китае. С увеличивающейся частотой западные СМИ говорят также об эпизодах классовой борьбы, которые принимают более обобщенные формы, как на местном, так и на региональном уровне.
В разных районах Китая стачки имеют разные особенности. В нескольких маньчжурских городах они в основном вызваны последствиями широкой реструктуризации, проводимой в крупных государственных машиностроительном, железоделательном и сталелитейном, угольном объединениях. По сообщениям газет, в Ляоюане почти половина рабочих, перед этим занятых на крупных государственных объединениях, была уволена, и только часть из них получает скудные пособия по безработице. В основном это пожилые рабочие, кому трудно найти работу на новых малых предприятиях, где существуют напряженные условия труда и нет системы социального обеспечения.
Маньчжурия представляет собой район Китая с наибольшей густотой крупных заводов. Согласно переписи 1996г., из 12752 предприятий с больше чем тысячей рабочих не меньше чем 1783 предприятия находится в 3-х манчжурских провинциях; это составляет 14% от всех крупных предприятий, тогда как доля населения этих провинций в населении Китая - 8, 7%. Ляонинь, провинция, где находится г. Ляоюань, в котором произошли выступления протеста, дает 3,4% китайского населения, но 7,2% крупных предприятий.
Еще выше в Манчжурии густота гигантских предприятий с более чем 10 тыс. занятых, причем некоторые из них имеют более чем 100 тыс. занятых. Здесь находится 102 из 380 таких мест колоссальной концентрации рабочей силы, т.е. 27% во всем Китае. Эти предприятия в целом слабо специализированы, так как включены во все виды деятельности, от производства до городского транспорта и образования. Это - наследство производственного безумия китайского государственного капитализма, который, как и его русский и итальянский аналоги, думал превзойти своих конкурентов, увеличивая размеры предприятий на основе существующих технологий, концентрируя гигантские массы рабочей силы. Эта стратегия работала на внутреннем рынке, где перегруженные конкуренты образовывали региональные монополии, но не работала на международном рынке, где концентрировались еще большие капиталы. Сегодня китайские колоссальные предприятия находятся в кризисе и нуждаются в реструктуризации, подобно русским предприятиям. Если здесь будут действовать те же тенденции, что действовали в Англии или Италии на протяжении 30 лет после нефтяного шока 1973г., то число таких предприятий может сократиться до 1/3 или 1/4 современного уровня. Миллионам рабочих, кого уже уволили или кого уволят в будущем, говорили и будут говорить, что их увольнение - следствие социализма, тогда как на самом деле оно - следствие особо жадного и жестокого государственного капитализма.
С другой стороны, в нескольких других регионах Китая социальные конфликты создаются огромной массой рабочих, эксплуатируемых на современных предприятиях, где рабочим «недоплачивают и с ними жестоко обращаются в похожих на бараки заводах, постоянно подвергая их деспотизму и несправедливостям на рабочем месте». («Le Monde», 5 aprile 2002). Иногда стачки того или другого рода попадают на страницы западных газет, как в июле 1997г., когда 4 тыс. рабочих шелковой фабрики в Мэньяне, провинция Сычуань, провели демонстрацию перед правительственными учреждениями, или как в декабре 1999г., когда 1 тысяча рабочих перекрыла движение в провинции Шаньси, или как в декабре 2000г., когда десятки тысяч рабочих блокировали улицы в Ухане и Чжучжэне. То же происходит сегодня со стачками в Ляоюане и Дацзыне. Очевидно, что подавляющее большинство стачек (в 2000г. зарегистрировано 207 тыс. конфликтов, что представляет огромную цифру, даже учитывая гигантские размеры китайского пролетариата) не попадает на страницы газет. Тем не менее они являются доказательством того, что первый шаг борьбы рабочего класса, его объединение против непосредственных эксплуататоров развивается в Китае, как и в любой другой капиталистической стране, согласно «естественно-историческим законам», и, как и предсказывал Маркс, поднимает фундаментальную политическую проблему: защиту организации рабочего класса как более важную задачу, чем стачка сама по себе.
Наступает 9 Мая - праздник великой победы эксплуататоров всех стран над своими народами. Этот праздник знаменует собой, как удачно - не в пример первой мировой войне - эксплуататорские классы противоборствующих блоков сумели превратить эксплуатируемые массы в свои послушные орудия, позволяющие употреблять себя в борьбе между эксплуататорами за передел мира.
Этот «праздник», а вместе с ним - и весь вообще культ героев «Великой Отечественной» войны до сих пор служит буржуазии большинства осколков бывшего СССР так же эффективно, как до того служил государственной бюрократии СССР - таким же жестоким эксплуататорам, как и нынешняя буржуазия. С помощью культа героев ВОВ угнетатели внушали и внушают угнетенным гордость за то, что те самоотверженно, не щадя себя боролись за обогащение своих хозяев, за расширение и усиление власти своих начальничков. И угнетенные, к сожалению, до сих пор в массе своей безоговорочно принимают на веру ту брехню, что победа в ВОВ - это будто бы их победа. Угнетенных можно понять: их так давят и унижают, что они рады любому поводу гордиться своими предками и самими собой. На этом и играют угнетатели, выдавая угнетенным свою победу за ихнюю и заставляя их гордиться тем, как славно их использовали.
Можно спорить о том, имела ли победа СССР и его «демократических» союзников над Германией и ее союзниками какое-нибудь прогрессивное значение или нет. Но в любом случае, независимо от решения этого спора, очевидно: культ героев ВОВ - орудие власти эксплуататоров над эксплуатируемыми, подчинения пролетариев российской, украинской и т. д. буржуазии. С помощью этого культа эксплуататоры укрепляют устои «ячейки» классового общества - авторитарной семьи, освящая авторитет предков, укрепляя тем самым власть родителей над детьми, а значит - раскалывая пролетариат на старшее и младшее поколения и привлекая старшее поколение на свою сторону.
С той же целью - для раскола пролетариата - буржуазия бросает ветеранам жалкие подачки в виде убогих льгот. Эти льготы ничуть не покрывают той затраты сил, того ущерба для здоровья, который понесли ветераны, работая на эксплуататоров всю свою жизнь и воюя за их интересы на фронте; тем не менее, они (так же, как и хвалебные гимны в адрес героев ВОВ) примиряют ветеранов с эксплуататорским государством и противопоставляют их остальным эксплуатируемым трудящимся.
Наконец, культ героев ВОВ - одно из средств воспитания молодежи в духе национализма (СССРовского, современного русского, белорусского, еще какого бы то ни было - один хрен; в любом случае национализм есть орудие власти эксплуататоров над эксплуатируемыми). С помощью этого культа угнетатели проделывают с эксплуатируемой молодежью то же самое, что и с помощью футбольных клубов: они объединяют ее в кучки, руководимые эксплуататорами и враждующие друг с другом (по какому признаку - этническому, государственного подданства или преданности той или иной футбольной команде - все равно), из каковой вражды эксплуататоры тем или иным путем извлекают доходы и с помощью которой они укрепляют свою власть.
«Разделяй и властвуй» - вот то, что делает господствующий класс с помощью культа героев ВОВ. Вот чему служат произведения искусства, воспевающие «героизм советского солдата» - все эти песни, книги, фильмы, картины, памятники. О памятниках - разговор особый… Конечно же, мы не собираемся призывать к их немедленному уничтожению: подобные призывы - занятие для провокаторов вроде Былевского, Соколова, Губкина и Костенко, для провокаторских организаций и газет вроде РКСМ(б) и газеты «Бумбараш». Но после победы пролетарской революции надо будет уничтожить эти поганые идолы, в которых воплощено порабощение государственных рабочих СССР, их служба эксплуататорскому государству.
Надо говорить об этом той рабочей и студенческой молодежи, среди которой революционеры ведут и/или будут вести свою пропаганду. Надо объяснять ей, что для трудящегося человека в истории всех государств мира нет ничего святого и заслуживающего подражания, кроме революций, разрушавших эти государства; что для эксплуатируемых масс нет других героев, кроме бунтарей, повстанцев, революционеров. А тот, кто пропагандирует традиции воинской доблести на службе господам и верности им, - тот служит буржуям. И если он при этом рядится в одежды «коммуниста» и «революционера», значит он, в лучшем случае, сволочь оппортунистическая, а в худшем - просто буржуазная (зачастую даже фашистская). И не так уж важно при этом, «сталинист» перед нами или «троцкист», «госкаповец» или «третьесистемник»: людей судят не по их теориям, а по их делам.
В первой мировой войне пролетарии нескольких воюющих стран сумели превратить войну империалистическую в войну гражданскую. Жаль, но этого не получилось во второй. «Тоталитарные» и «демократические» империализмы сумели-таки эффективно стравить эксплуатируемых трудящихся друг с другом, и второй большой передел мира не сопровождался поворотом штыков на своих же господ. Сегодня мы живем в канун третьего большого передела мира; надо постараться, чтобы сработал диалектический закон отрицания отрицания, и грядущая мировая война разродилась новой - на этот раз мировой и социалистической - пролетарской революцией.
